Рождение посольской тайнописи

Рождение посольской тайнописи

Первое документальное упоминание об использовании шифрования в дипломатической переписке московского государства датировано 1590 годом. Представляется знаменательным, что впервые обнаружил этот факт и отметил его важность Николай Михайлович Карамзин, создатель известной 12-томной «Истории государства Российского».

«НАЧАЛИ УПОТРЕБЛЯТЬ ТАЙНЫЕ ЦЫФРЫ»

Описывая плоды просвещения русского общества в конце XVI столетия, Н.М. Карамзин счёл необходимым подчеркнуть: «Тогда же в Посольских бумагах начали мы употреблять тайные цыфры» ^[1]. Слово «цыфры» здесь означает шифры. Писатель указал в своей «Истории государства Российского» некоторые подробности: «Гонец Андрей Иванов в 1590 году писал из Литвы к царю вязью, литореею и новою азбукою, взятою у Посла Австрийского, Николая Варкоча» ^[2].

«Гонец» здесь означает дипломатический ранг, а подробности визита Варкоча в Москву мы уже рассмотрели в публикации в № 1 за 2014 год ^[3]. Одной из целей посольства стала организация шифрованной связи между императором и царём. Как мы знаем, Варкоч передал московским дипломатам цифирную, те есть шифровальную азбуку, и указал способ её применения.

Академик Российской академии наук А.И. Соболевский по этому поводу заметил: «В Москве немедленно переняли эту азбуку и стали пользоваться ею, разумеется, с значительными изменениями» ^[4]. И сам эпизод, упомянутый Н.М. Карамзиным, и содержание шифрованного письма гонца Иванова отражены в архивной посольской книге по сношениям с Литвой, фрагмент её страницы ^[5] приведён на Илл. 1. Запись гласит: «Грамота из Литвы от подьячего от Ондрея Иванова писана новою азбукою, что взята у цесарева посла, у Микалая Варкача».

Иллюстрация 1. Запись в посольской книге 1590 года

Именно это место в тексте посольской книги привлекло внимание Н.М. Карамзина. Хорошо налаженное делопроизводство Посольского приказа конца XVI века сохранило для нас имя шифровальщика, расшифровавшего письмо в Москве. Читаем в посольской книге: «… а на низу грамоты подписано по-русски вязью, што тое грамоту перевести латынскому переводчику Якову Заборовскому, и переводил тое грамоту Яков» ^[6].

Это первое упоминание в документах имени шифровальщика из Посольского приказа. Здесь необходимо заметить, что расшифрование именовалось переводом даже в XVIII столетии. Объём шифрованного письма, отправленного в Москву А. Ивановым, был велик: описание его содержания в посольской книге занимает более 10 страниц рукописного текста.

ШИФРОВАЛЬНИКИ-«ВЕСТАРБАЙТЕРЫ»

Что же историкам известно об А. Иванове и Я. Заборовском? Андрей Иванов начал службу подьячим в Посольском приказе не позже 1587 года. В 1589–1592 годах направлялся в ответственные посольские командировки в Польшу, Литву и Турцию. В 1594 году исполнял важные поручения по приёму австрийского посла. А. Иванов стал дьяком при царе Василии Шуйском в 1606 году. Представитель голландских торговцев в Москве Исаак Масса отозвался об этом дипломате, как о человеке «образованном и благочестивом». А. Иванов входил в 1613 году в состав делегации от Земского собора к Михаилу Романову с просьбой о принятии престола. Последний раз он упомянут в документах в 1615 году ^[7].

Яков Заборовский – польский и латинский переводчик Посольского приказа ^[8]. Родом из Польши, где и служил более 10 лет, затем попал в московский плен. Но вскоре оказался уже на службе в Посольском приказе. Он ездил посольским переводчиком в Австрийскую империю в 1583–1584 и в 1599–1600 годах, постоянно участвовал в переговорах с имперскими послами в Москве. Согласно документам, Я. Заборовский служил в приказе до 1614 года.

Вероятно, уместно здесь напомнить фрагмент донесения посла Николая Варкоча ^[9]: «Годунов назначил для переписки с императором одного из своих ближайших писцов, а также переводчика с польского языка». Можно предположить, что упомянутый Варкочем переводчик с польского языка – Яков Заборовский. Отметим, что в XVI веке переводчики европейских языков в большинстве своём были выходцами из западных государств. Статус переводчиков был весьма значителен. По оплате они не уступали подьячим, часто становились полноправными участниками дипломатических встреч.

Н. М. Карамзин указал на использование в посланиях Андрея Иванова как вязи, так и литореи. Он добавил, что «другое донесение сего подьячего было писано так называемою литореею» ^[10]. Литорея (от слова литера, буква) – это условная азбука, шифр, а вязь – сплетение нескольких письменных знаков в один. Можно заключить, что гонец Иванов применял в своих сообщениях из Литвы разнообразные средства шифрования. Это свидетельствует о наличии шифровального опыта в Посольском приказе, пославшем гонца.

Предлагаем читателям небольшое пояснение. По мнению академика Российской академии наук М. Н. Сперанского, тайнопись вязью следует признать русской по происхождению. Такой способ выработался, вероятно, в московских приказах. Об этом свидетельствуют азбуки-прописи, содержащие вместе образцы скорописи и вязи.

ИСКУССТВО ВЯЗИ И ЛИТОРЕИ

Есть русские образцы сложной вязи, в которых специалисты обнаруживают элементы знаков уйгурской, арабской и даже коптской (египетской) письменности. Видимо, писцы отражали в своей вязи впечатления от знакомства с начертаниями восточных систем письма. Такой пример приведён на Илл. 2. Он взят из статьи Д. А. Морозова ^[11], посвящённой оригинально оформленной Псалтири второй половины XV века.

Иллюстрация 2. Фрагмент текста Псалтири

Бесспорно, что эффективное применение вязи с целью тайнописания предполагало наличие значительного опыта её использования как у исполнителя, так и у читателя. Обратимся теперь к литорее. Так называют шифр простой замены, в котором шифруемый алфавит совпадает с азбукой шифровых обозначений.

Наиболее часто применяемый вариант литореи таков: согласные буквы русского алфавита записывают в таблицу (подстановку) следующего вида:

Шифровыми обозначениями букв первой строки считают подписанные под ними буквы второй строки и наоборот – в первой строке записаны шифровые обозначения стоящих под ними букв второй строки. Остальные буквы не меняются, то есть шифровые обозначения этих букв совпадают с самими буквами. Легко увидеть закономерность в такой литорее: буквы первой строки таблицы записаны по их порядку в алфавите, а буквы из второй строки – в обратном порядке. Название «литорея» сохраняется и для шифров, отличающихся от приведённого здесь. Можно предположить также, что вязь и литорея для зашифрования сообщения применялись вместе.

Исторические источники позволяют указать, по крайней мере, три основных направления шифрованной связи Московского государства во второй половине XVI века: Литва, Австрийская империя и православный Восток. Литва, входившая вместе с Польшей в конфедеративное государство Речь Посполитую, занимала особое место во внешних связях Москвы.

Литва была ближайшим западным соседом, настолько близким, что уже Таруса, Верея и Можайск являлись пограничными городами. В XVI веке русскими считали себя не менее 75% населения Литвы. Дипломатические связи с Литвой издавна были весьма значительными. Не удивительно, что отмеченное Н.М. Карамзиным первое упоминание о шифрованной дипломатической переписке связано именно с Литвой.

Постепенно накапливался опыт, позволивший спустя полвека начать создание шифровальной службы в Московском государстве. Как мы теперь знаем, в 1633 году появились документы, детально регламентирующие работу с шифрами, имелись уже и квалифицированные кадры ^[12].

.ЛИТЕРАТУРА

1. Карамзин Н.М. История государства российского. М. «Книга».,1989. т. 10. С. 148.
2. Там же.
3. Столпаков Б.В. Важная веха истории отечественной криптографии // Информационная безопасность банков. М., 2014. № 1. С. 86–88.
4. Соболевский А.И. Славяно-русская палеография. М., 2007. С. 113.
5. РГАДА Ф.79. О.1. Д.20.
6. Карамзин Н.М. Указ. соч. Примеч. 438. С. 77.
7. Лисейцев Д.В. Посольский приказ в эпоху Смуты. М., 2003. Ч.1,2. С. 325.
8. Там же. С. 168, 356.
9. Столпаков Б.В. Указ. соч. С. 88.
10. Карамзин Н.М. Указ. соч. Примеч. 438.
11. Россия и Христианский Восток. Вып. II–III. М., 2004. С. 92.
12. Столпаков Б.В. «Чтоб было в тех землях не знатно» // Информационная безопасность банков. М., 2013. № 1. С. 86–90.

?